«40-тысячная армия бездомных — реальная угроза для Москвы», — считает Емельян Сосинский, руководитель «Дома трудолюбия Ной», системы рабочих домов и богаделен, где люди без определенного места жительства, мужчины, женщины, старики, дети, инвалиды, могут получить стол и кров, сообщает МК.
Еще несколько месяцев назад, до начала эпидемии, они кормили себя сами. Здоровые и трудоспособные немощных и больных.
Теперь работы нет. Все закрыто. Над бедолагами нависла реальная угроза голода.
А над москвичами — стать их жертвами.
В Казани умерла бабушка, у которой грабитель отобрал сумку с продуктами.
В Волгоградской области напали на женщину, возвращавшуюся из магазина.
В Москве неизвестный тоже напал на мужчину у супермаркета, выхватил пакет с только что купленной едой. У потерпевшего колото-резаное ранение живота.
Безработный отнял у москвички кошелек с 70 рублями и мобильный телефон.
Ещё один украл 60 булок из Макдональдса. Обошлось без жертв.
«ИДИ СЮДА, РУСАЛКА ДОЛБАНАЯ!»
Москвичи жутко боятся возвращения лихих 90-х. Того почти забытого города, который, как селедками бочка, был набит бомжами.
«Дай закурить», — плелись они за тобой, обдавая невыносимым амбре, от площади трех вокзалов до ближайшего метро, ничего не боялись, ничем не остановить.
«Пьяный гастарбайтер вчера попытался наброситься на меня в переходе с криками «Иди сюда, русалка!» — а это уже в настоящем времени поделилась на днях в соцсети коллега Екатерина. — Он плохо стоял на ногах и, слава богу, сбежать от него не составляло труда».
Соцсети полны тревожными зарисовками дня сегодняшнего. Вот пост женщины, которую у Белорусской жестоко избил какой-то парень, от его рук пострадали еще три женщины и девушка, нападавшего удалось скрутить случайным прохожим. Полиции поблизости не оказалось. Он сам оказался приезжим.
«Я подошла к парню, совсем молодой, плакал, просил отпустить, я посмотрела ему в глаза, мне хотелось туда взглянуть, кроме запутанности, потерянности, дикого страха, ничего больше не увидела», – написала пострадавшая в своей публикации.
Еще одна наша коллега вышла вечером за сигаретами — на спокойном недавно пустыре у дома ее окружили трое неизвестных. Девушка не растерялась и заехала одному по физиономии. Тем и спаслась.
«Лихие 90-е не вернутся, — успокаивают себя многие. — Времена изменились». Да, технический прогресс шагнул далеко вперед, если на вас нападут, то с большей долей вероятности злоумышленников быстро вычислят по системе сканирования лиц.. Вот только какая в том радость, если вы будете знать своего обидчика по фамилии?
У моей подруги в первые дни мая компания пьяных молодчиков разбила машину. Ее автомобиль и еще несколько. Просто так. Походя. Хулиганов поймали на следующий же день — их зацепила камера у подъезда, А толку? Компенсировать ущерб они не могут — нечем. За решетку их не отправят — столичные СИЗО и так переполнены, а руководство ФСИН настоятельно рекомендовало не арестовывать за преступления мелкой и средней тяжести, если те не связаны с насилием над личностью.
За старенький семилетний мерседес подруги — неожиданный объект их классовой ненависти — не посадят точно.
Потерпевшей «повезло»: полицейские уговорили главного виновника, отрабатывавшего на ее машине удар ногой, компенсировать хотя бы часть расходов на ремонт. Требовать возбуждения уголовного дела девушка не стала. «Вдруг обозлится и встретит в темном переулке», — со знанием дела горько констатировала она.
Глубинный страх превратиться в жертву, казалось бы, изжитый за два последних десятилетия, вернулся. Мы все вспомнили, как это было. Мы и не забывали этого. Когда идешь вечером домой, оглядываясь по сторонам, боишься зайти с кем-то вместе в подъезд, носишь с собой в кошельке пару сотен рублей — на случай нападения мелких гопников, чтобы откупиться, не вытаскиваешь напоказ сотовый, еще кнопочный, телефон, прячешь магнитолу из машины. Сейчас эти модифицированные правила вновь всплывают в интернете.
Казалось, все ушло, но вот — приспичило, и выясняется, что эти знания — как дремлющий вирус, система защиты в организме ослабла, и все, вирус проснулся, никуда он не делся, здесь, с тобой, в тебе.
Мышечная память. Если кто-то долго идет по пустынной улице следом — беги. Страх. Напали, соглашайся на все, чтобы не разозлить нападавших.
Погибать в 2020-м году за авоську с хлебом, молоком и сосисками — страшно и несправедливо. Рассчитывать на помощь стражей порядка — бесполезно, те с большим рвением выпишут штраф за неправильно оформленный пропуск, чем ринутся спасать от грабителей.
Да, им-то погибать за чужую авоську с продуктами — хочется еще меньше. Но что же делать?
После майских праздников в Москве планируют открыть стройки. Решение неоднозначное, существует большой риск распространения инфекции.
Но огромное количество неквалифицированных подсобных рабочих, грузчиков, уборщиков, уже месяц сидит без средств. Многие из них — без определенного места жительства, приезжие, жившие одним днем и одним, каждодневным, заработком. Они ничего больше не умеют. И скоро уже ничего не захотят.
Их ближайшая реальная перспектива — попрошайничество, кражи, грабежи…
— На данный момент у нас 17 приютов, в основном в области, в них живут 1100 человек, — рассказывает Емельян Сосинский, руководитель «Дома трудолюбия Ной». — Но сейчас мы тоже на грани. Средства заканчиваются. За аренду платить нечем. Коммуналку — нечем. Раньше трудоспособные мужчины, которые у нас жили, зарабатывали не только себя, но и на таких же оставшихся без приюта женщин, стариков, инвалидов. Это была уникальная модель относительно других форм благотворительности, бездомные кормили самих бездомных.
Пятьсот взрослых здоровых кормильцев способны содержать четыреста неработоспособных. Но в определенный момент число тех, кто не может зарабатывать на жизнь сам, возросло. А количество тех, кто работал, уменьшилось. Сейчас же абсолютное большинство лишились любого заработка. В виду того, что многие стройки закрылись, а на оставшиеся берут в первую очередь профессионалов, а не разнорабочих, вся система существования и финансирования, которую мы создавали девять лет, рушится на глазах.
— Бездомные были трудоустроены официально?
— 90% бездомных – алкоголики, работать в соответствии с КЗОТ они не могут, как правило, из-за нарушения дисциплины их увольняют в первый же месяц. У половины нет документов, восстановление которых занимает продолжительное время, хотя и восстановленные они теряют быстро. Да, устраиваются «по-чёрному», потому что официальное оформление предполагает еще и налоговые отчисления в бюджет, а мы на эти средства содержим нетрудоспособных в социальных домах.
— А что бездомные делают теперь с утра до вечера, если работы больше нет?
— Еще до пандемии, те, кто не был трудоустроен, ходили и искали, на что им выпить. Это было основное их времяпрепровождение. Либо попрошайничать, либо пьянствовать. Сейчас ничем не заняты большинство.
Помимо обычных бездомных, у нас есть еще и психически нездоровые бездомные люди. Их никто нигде не готов брать. Мы открыли один подобный филиал.
В основном это острые, ярко-выраженные психические состояния, их ни с чем не спутаешь. Если душевнобольные начинают проявлять агрессию, то пытаемся поместить в ближайшую психиатрическую лечебницу, если не хотят — отпускаем. У них нет документов, они никем не обследованы. Таких ненормальных на улицах Москвы с каждым днем становится все больше.
— И куда пойдут все эти люди, если работные дома прикажут долго жить?
— До 40 тысяч бездомных в самое ближайшее время окажется на улицах Москвы. Те самые, кого в своё время оттуда вытащили. Когда-то именно эту цифру подтверждали в ГУВД. Страшно поверить, но город на глазах становится похожим на себя двадцатилетней давности, вспомните, площадь трёх вокзалов, переходы метро, теплотрассы, электрички — везде были бездомные. После того, как открылись первые приюты, работные дома, где люди могли пережить какое-то время, количество лиц без определённого места жительства в Москве значительно сократились.
…Сегодня подобные приюты и богадельни закрываются один за другим, карантин, самоизоляция, безысходность. Аренда коттеджей, где коллективно проживают нуждающиеся люди, коммерческая, денег, чтобы ее оплачивать, не хватает, а некоторые хозяева, как это ни странно, в чрезвычайных обстоятельствах еще и задирают арендную плату. Понимают, что деваться съемщикам некуда, большие жилые здания без излишеств, где могут одновременно разместиться до 60 не самых спокойных постояльцев, найти не так-то легко.
— Сейчас в период кризиса вы по-прежнему берёте к себе всех, кто попросит?
— Количество просьб принять увеличилось примерно в три раза. Но мы не можем себе это позволить. За весь апрель взяли всего 20-30 человек. Каждый руководитель работного дома, а это в большинстве наши бывшие подопечные — сам принимает решение, брать ли новенького. В основном, отказывают.
— Как насчёт риска заражения «коронавирусом»?
— Риск высокий. Скорые не хотят к нам приезжать. А если все-таки добираются, то тест на «коронавирус» проводят примерно так, спрашивают: «Когда последний раз был за границей?» Поэтому реальная статистика заболевших среди бездомных, конечно, не ведется
— И куда же они идут потом, если вы им отказываете?
— На улицу. Мы сами одной ногой уже там. Что будет дальше — не знаю. Времени осталось максимум до конца июня. На своих запасах мы продержались апрель, май живем только за счет помощи добрых людей...
— Вы говорите, эти люди окажутся на улице — но в Москве цифровые пропуска, ограничения в передвижении, теперь еще и маски нужно носить. Их сразу же задержат.
— Денег на штрафы у них все равно нет. Попасть за решетку они не боятся. Там хотя бы кормят. На 70% наши подопечные — уже отсидевшие.
— А мигрантами вы занимаетесь?
— Нет. На них нет времени и сил.
— Говорят, что власти срочно разрабатывают программу их занятости, возможно, будут привлекать гастарбайтеров к общественным работам «за еду» или помогать трудоустраиваться. Боятся разгула уличной преступности. Наши российские бездомные — не такие несчастные и опасные?
— В прошлой жизни чиновники связывались с соцзащитами регионов, откуда прибывали люди без определённого места жительства, старались отослать их домой, чтобы переложить решение проблем на другие плечи. Но понятное дело, подавляющее число бездомных никуда не уезжали и оставались здесь навсегда. Механизма их возвращения нет. Сейчас тем более. У нас есть опыт конструктивного сотрудничества с социальными службами, благодаря которому несколько человек из наших приютов мы пристроили. Ушло на это примерно полтора года. Сегодня этого времени тоже нет. А государственных мер поддержки по сокращению численности бездомных, которые бы реально заработали, явно недостаточно. Да, в Москве существует помощь тем, кто потерял жильё, средства к существованию, но в основном она направлена непосредственно на самих жителей столицы, а не на приезжих, которые в гораздо худшем положении сегодня. При том, что коренных москвичей среди тех, кто экстренно нуждается в подобной помощи, не более 5 %.
— Вы можете что-то предложить взамен?
— Очевидно, что государство не справляется с тем, что может скоро начаться. Что не просчитаны последствия возможного социального взрыва. Вряд ли в чиновниках проснётся человеколюбие, но ведь есть ещё и инстинкт самосохранения… Мы везде пишем об этом, о том, что армия бездомных, бомжей, бродяг — очень опасная армия.
По теме: Хорошая армия для наротных рыспублик: На РФ 5 млн бездомных, но власти их не замечают
